Как в Котельниково анархистов отфильтровали

8 мая 1918 года в Ростов-на-Дону вошли немецкие оккупационные части. Они застали город разграбленным и обезлюдившим. Содержимое ростовских банков, магазинов и арсеналов тряслось в это время в эшелонах, на всех парах мчащихся в сторону Царицына. В вагонах пьянствовали экспроприаторы ценностей – украинские анархисты. Расставаться с реквизированным добром поборники безвластия не собирались. Свое право на владение они подкрепляли не только цитатами из статей Бакунина, но и всей своей огневой мощью.

А мы не ждали вас, а вы припёрлися!

В мае-июне 1918 года Владикавказская железная дорога была, пожалуй, самой анархической в мире. Такого скопления антиэтатистов на коротком промежутке железнодорожного пути история доселе не знала. Из Тихорецкой в Котельниково неслись чередой воинские эшелоны, увешанные черными знаменами. Их возглавляли командиры со звучными украинскими именами: Петренко, Черняк, Гуляй Гуляйко, Чередняк, Березка, Каска, Самохвалов. Среди этих имен особо выделялись русское имя Маруся Никифорова и немецкое - Петр Штейгер. Донское советское правительство информировало правительство о погромах и злоупотреблениях, которые допускали анархисты по пути следования. Звучали призывы применить революционные санкции, но призвать к порядку братву было некому и нечем. Лишь в Котельниково Царицынский штаб обороны сумел подготовить анархистам «теплый» прием.

«Теплый» прием

Первоначально встречи были действительно радушными: украинским соратникам всех политических оттенков оказывали техническую и продовольственную помощь и продвижению эшелонов не препятствовали. Первым в Котельниково 11 мая прибыл эшелон анархиста Петренко, в вагонах которого было припрятано ростовское золото (три миллиона золотых рублей). Петренко беспрепятственно пропустили в Царицын и там уже недвусмысленно объяснили, что все ценности и вооружение он должен сдать государству. Анархист не согласился подчиняться приказу, поднял мятеж и после его подавления был расстрелян. На следующий день в Котельниково пришла телеграмма из штаба обороны. В ней предписывалось следующее: «военные эшелоны анархистов, следующие в Царицын, задерживать и разоружать, в случае сопротивления подавлять силой оружия; разоруженные и обезвреженные отряды анархистов направлять под конвоем в Сарепту для фильтрации в пересыльный пункт; создать постоянно действующую комиссию по реквизиции грузов и незаконно приобретенного имущества, находящегося в пользовании мародеров». Котельниковские железнодорожники тут же закрыли южный семафор. Гарнизон окопался на южной окраине города. Мелкие группы анархистов, приезжавшие в Котельниково, сопротивления не оказывали. Безропотно отдавая все награбленное добро в руки сотрудников Комиссии по реквизиции грузов, они отправлялись в части Красной армии либо на реквизиции грузов, они отправлялись в части Красной армии либо на

фильтрационные пункты. В ночь с 5 на 6 июня рано утром к станции Котельниково стали подъезжать эшелоны основных сил анархистов. Классные вагоны чередовались с теплушками и платформами, набитыми артиллерией, тачанками, походными кухнями. Обнаружив серьезное препятствие на своем пути, анархисты делегировали на станцию парламентеров. Требование носило ультимативный характер. Смысл его был прост: вы нас не трогайте – мы вас не тронем. Председатель окружного совета Кивгила решил лично прибыть к эшелонам, чтобы убедить анархистов выполнить требования штаба обороны и не проливать братскую кровь. У эшелонов (в районе Мелиоративного разъезда) его не ждали. Из вагонов посыпались недобрые возгласы: «Нечего нам с вами разговаривать! Открывайте семафор!» Раздвигая локтями разношерстную публику, на передний план выдвинулась фигура малоприметного человека с мутным тяжелым взглядом. Историк Григорий Родин так описывает дальнейшие события. Анархист истерически прокричал угрозу: «Господа! Черняк торопится, он не любит шутить... Не мешайтесь под ногами, или через полчаса я сравняю с землей ваши Котелки...». Не слезая с коня, подняв руку вверх, Кивгила ответил: «Господ среди нас нет. Шутить мы тоже не любим. Поэтому прошу внимательно выслушать наши условия. Котельниковский окружной военно-революционный комитет уполномочен Советским правительством силой заставить вас сложить оружие. При попытке применить военную силу, вы будете объявлены врагами революции со всеми вытекающими последствиями». Кивгила попросил анархистов занять свои места в эшелонах, заявив, что выход из вагонов будет рассматриваться, как попытка развернуться в боевые порядки. «В этом случае огонь по эшелонам последует без промедления», - заявил большевик. Для принятия решения анархистам было дано два часа. Ровно в 9.00 часов 6 июня они должны были прислать своих представителей в окружной штаб обороны для выработки единого плана разоружения. После бурного митинга анархисты выслали парламентера - Петра Штейгера – богатыря одетого в коричневую кожу. Он подъехал к семафору на коне. В руке его развивался белый флаг. Завязав Штейгеру глаза повязкой, красноармейцы проводили его в штаб. Там Петр Карлович, сообщил, что он командир первого украинского отряда партизан-анархистов. «Я уполномочен требовать от вас свободный проезд на Царицын, - заявил он штабистам. – Мы имеем предписание следовать в Самару и считаем, что вы задерживаете нас незаконно». Авксентий Кивгила усомнился в легитимности этого предписания. Штейгер развел руками: «В таком случае придется драться!». И тут же пригрозил ударить по большевикам с двух сторон: они с запада, Петренко – из Царицына. Кивгила, видимо, очень расстроил Петра Карловича, сообщив ему, что петренковского отряда больше не существует.

Мятеж

Анархисты начали артиллерийский обстрел Котельниково, не дожидаясь ультимативного времени. Их боевые порядки в районе Мелиоративного разъезда повели наступление на левый фланг котельниковской обороны.

Продвижение чернознаменных отрядов остановил пулеметный огонь. Потери анархистов были огромны. Красная артиллерия прижала мятежников к земле. Отряды железнодорожников повели контрнаступление на эшелоны. Анархистов отсекли от вагонов, расчленили на мелкие группы и стали методично уничтожать. Взятый в плен командир анархического отряда Березка был тут же по решению военно-полевого суда расстрелян. Плененный Черняк всю вину за обстрел поселка свалил на умерщвленного Березку. Разоруженных анархистов опять поместили в их же вагоны и отправили под конвоем в Сарепту «отфильтровывать». Отряд Черняка без конвоя был доставлен на станцию Жутово в распоряжение командующего Крачковского. Отряд Штейгера в боевых действиях участия не принимал, поэтому он, со всем принадлежащим ему вооружением и конским поголовьем, поступил временно в распоряжение Лобашевского для усиления гарнизона станции Семичная.

Недоотфильтрованные пацифисты

Вскоре командующий Крачковский получает письменную жалобу командира первого партизанского полка Черняка, в которой тот обвинял Котельниковский штаб в незаконном разоружении его отряда. Черняк требовал произвести строжайшее расследование. Расследование было произведено. Авторитет и репутация Черняка восстановлены. Помог анархисту главком Калинин. Приказом главкома были созданы в Сарепте из анархистов два полка - по одной тысячи штыков. Командирами полков назначены Черняк и Чередняк. Анархистов погрузили спешно в вагоны и отправили в Тихорецкую. Эшелону, впрочем, пробиться к месту назначения не удалось, так как Котельниково к тому времени было окружено красновскими частями. Анархистские полки останавились в Жутово и поступили в распоряжение Крачковского, командующего Царицынским фронтом. Тут же в Центр от местных властей полетели телеграммы: «Примите меры. В районе Жутово, Аксай, Абганерово красноармейцы грабят жителей. Жители бегут». 27 июня анархистов срочно перевели в Котельниково. Но, узнав, что им предстоит оборонять город в окопах, черняковцы, захватив паровоз, возвратились в полюбившееся им Жутово. Здесь они создали анархическую коммуну. Воевать Черняк не желал. Он выдвинул пацифистские лозунги. «Братва красные казаки, - взывал Черняк. - Одумайтесь, за что мы воюем, проливаем братскую кровь. Хлеб нельзя убирать, мы накануне голода. Вы думаете, что вы защищаете свободу. Вы защищаете грабежи. За это вы поплатитесь своей шкурой...». В вагонах Черняка проживало 60 обобществленных женщин, «занимавших двусмысленное положение». В окрестных селах вновь начались повальные грабежи населения и «массовое изнасилование молодых женщин, которых пригоняли в ночные вагоны на потеху пьяной солдатне». Появились листовки, призывающие расстреливать комиссаров и коммунистов. Тучи сгущались над Черняком. В августе он и его окружение решили бежать, прихватив полковую кассу. 20 августа беглецов объявили в розыск. Вскоре они были пойманы и расстреляны. Полк Черняка был расформирован.

Та же участь постигла и Марусю Никифорову, отряд которой был разбит в Сальских степях красноармейским патрульным дозором. Марусю расстреляли. Ее труп в кожаном мундире был доставлен для опознания в Семичную. Здесь она и была захоронена среди свежих могил анархистов, павших 6 июня под Котельниково.

Судьба анархиста Штейгера

Петр Карлович Штейгер избежал участи лидеров украинских анархических отрядов, прибывших в Котельниково из Ростова-на-Дону. Он стал командиром Красной армии и принял активное участие в обороне Котельниково и Царицына. В 1919 году Штейгер успешно руководил кавалерийской дивизией. За боевые заслуги в 1921 году он был награжден орденом Красного знамени. Во время Великой отечественной войны находящаяся в его подчинении 32-я стрелковая дивизия отличилась при форсировании Днепра у города Шклов. В июле 1944 года дивизия получила почетное звание «Верхнеднепровская» и была награждена орденом Красного знамени. Позже дивизия полковника Штейгера приняла участие в Восточно-Прусской операции. 9 мая 1945 года бойцы дивизии находились под Кёнигсбергом.

Вячеслав ЯЩЕНКО